эту девочку перевели от нас и сказали нам, что ее перевели в другую палату.
Потом я узнала, что девочку перевели в одиночную палату, там она умерла.
Считали, что ребенок не должен умирать в общей палате, т.к. для остающихся детей это может быть психологической травмой.
Через некоторое время меня тоже перевели в одиночную палату, но тогда причин этого перевода я не знала.
В этой одиночной палате было большое окно, т.к. палата была на первом этаже, я подходила к окну и
мама могла подойти к окну и увидеть меня.
Маме врачи сказали, что состояние у меня тяжелое, сняли с меня мерку на случай, если придется заказывать гроб.
Мама снимала койку у одной старушки и каждый день приходила ко мне и подходила к окну.
В конце концов меня выписали.
Везла мама меня домой уже в обычном вагоне.
За период болезни я почти потеряла способность ходить и как бы вновь училась ходить во второй раз.
С учебой все было на уровне, я догнала пропущенное и к весне была здоровой и способной не только ходить, но и бегать.
Продолжим повесть о нашей жизни в Медвежьегорске.
Продолжим повесть о нашей жизни в Медвежьегорске.
