Случай с моей болезнью в Медвежьегорске должен быть предметом особого рассмотрения.
Зимой я заболела скарлатиной.
Сестра переболела этой болезнью в
Киеве.
Меня тогда сразу же отправили жить к бабушке, так что я не заболела.
Сестра болела дома очень тяжело у нее был предсмертный кризис, спасли ее каким-то чудом.
В Медвежьегорске детской инфекционной больницы не было.
И маме
для меня на железной дороге выделили отдельный товарный вагон
для перевозки меня в Петрозаводск, где такая больница была.
Каким образом все это организовали представить трудно.
Может быть роль сыграл тот факт, что мама была преподавательницей в железнодорожной школе
и директор школы или завуч имели деловые контакты со служащими железной дороги в Медвежьегорске.
В середине вагона поставили печку (маленькие чугунные печки называли "буржуйками")
и набросали довольно много мелких деревянных реек для обогрева.
Мама все время поддерживала тепло.
Но я хотела пить.
Воды не было, на станцию выйти мама не могла, оставить меня одну было опасно.
И мама приоткрывала дверь вагона, сгребала снег, топила его и этой талой водой поила меня.
В больнице меня поместили вначале в изолятор, а потом перевели в общую палату. В палате было пять или шесть детей: мальчики и девочки. Одна девочка была очень худенькой, она ничего не ела, даже и тех гостинцев, которые передавали ей родители. Через некоторое время
--> см.об
В больнице меня поместили вначале в изолятор, а потом перевели в общую палату. В палате было пять или шесть детей: мальчики и девочки. Одна девочка была очень худенькой, она ничего не ела, даже и тех гостинцев, которые передавали ей родители. Через некоторое время
--> см.об
